Насилие, важный фактор устройства социальной и внутренней жизни человека, является следствием того, что он – мыслящее существо, а не результат особой физической или социальной организации. Сам концепт «насилие» используется здесь в качестве обобщающего термина для таких понятий, как агрессия, деструктивность, жестокость и пр.
Насилие – в одних случаях в виде социального концепта, а в других – в виде инструмента политической организации общества – вошло в теории и практики социальных дисциплин, так и не получив своего метафизического прояснения. Маркс и Ницше, Сорель и Фрейд, Франкфуртская школа и Фуко – используют положительные или отрицательные стороны насилия, не пытаясь взглянуть на него как на метафизическую проблему. Здесь можно говорить о традиционной позитивистской установке на пренебрежение к метафизике с ее «псевдовопросами». Но можно говорить и о том, что это пренебрежение связано с тем, что насилие составляет темную сторону самой рассудочной способности.
Налицо непрозрачность причин насилия для разума. Указанные концепции, несмотря на свое критическое неприятие друг друга, по сути тем или иным образом выводят насилие вовне, пытаются обосновать его гетерогенность: натурализовать ли его (Фрейд, Лоренц, Жирар) или обнажить его социальные корни (Маркс, Фромм, Фуко). Ведь даже если мы утверждаем, что насилие есть следствие врожденной и одновременно уникальной агрессивности человека как вида, мы относим его к феноменальной стороне, поскольку природу человек не рассматривает как свою родную стихию, которой он признает исключительно и только сферу духа или разума. Прежде, чем применить насилие, человек должен был открыть его в себе.
Насилие впервые возникает как сила, направленная на другого, как на носителя свободной воли. Невозможно осуществить насилие по отношению к существу, не имеющему свободной воли. Насилие в более строгом смысле слова как насилие по отношению исключительно к человеку мы связываем с возникновением классовых обществ, первых государств. Да, человек открывает насилие как идеальный инструмент подчинения, но оно – лишь эффект открытия в себе и в другом свободной воли.
Потому мы и говорим, что источник насилия метафизичен, а оно само – ноумен. Если мы признаем ноуменальность, царство вещей в себе родным домом, в котором не просто рождается свобода, но и в котором она созревает до идеи самореализации, нам становится понятной (по крайней мере – логичной) ее форма (но не причина). Насилие есть первая форма реализации свободы.
Насилие есть эксперимент, эмпирическое доказательство свободы воли, которое человек может выплескивать на все регионы бытия (вандализм как насилие по отношению к вещам, с помощью которого человек утверждает собственное бытие как превосходящее наличие вещи; жестокость по отношению к иным самосознаниям и высшим культурным ценностям; как преодоление инстинкта к смерти – насилие по отношению к самому себе).
Насилие в свое время стало фундаментом социальной жизни человека, и требует внимательного и осторожного изучения и управления, сублимации на более высокие уровни проявления свободы как творчества, преодолевать его только с помощью негативных и запретительных форм грозит проявлением его в других, более скрытых формах.
Автор Положенцев Андрей Михайлович