Анализируя метафизическую реальность произведения Ж.-П. Сартра «Тошнота», хотелось поставить вопрос следующего характера: Как восприимчивость предметного окружения способна сделать из человека ведомого собственной экзистенцией?
Выбор определяет степень внутренней свободы человека и находит факт духовного бытия. Если Выбор осуществлен, то все его последствия ложатся в полной мере на того, кто его осуществил. Но если выбор сделан не в результате выражения свободной воли индивида, исходя из внутренних оснований, а явился побочным результатом воздействия феноменального поля, то кто ответственен за такой выбор?
Что если все благоприятные возможности выбора раскрываются через то, что феноменальное поле определяет способность этот выбор сделать? Описанная альтернатива позволяет развернуть изначально поставленный вопрос: является ли человек свободным в выражении своей воли как творца собственной жизни или он ведом собственной экзистенцией, раскрывающейся во взаимодействии с предметным миром?
Сартр играет с «реальностью воспринимаемого» своего персонажа, подсовывает предметам абсолютно нехарактерные сущностные черты, наделяет их противоречивыми свойствами, утрируя их, пока они не потеряют свои имена [32, 33,37, 122].
Можно ли предположить, что некоторые события действительно имеют влияние на выбор персонажа? [200]
Это отсылает нас к вопросу о свободном выборе. Возможно, это происходит потому, что «ядро личности» персонажа размыто вместе со стремящейся к обнулению реальности. Исходя из этого, выбор дальнейшего существования весьма условен, как и само бытие, каждый миг, стремящееся к обнулению. Если мнимая свобода «живого мертвеца» существует, реализуется ли она из рефлексивной связи своего «я» и «само», а не под гипнотическим влиянием окружающих предметов в бесконечной рефлексии?
Ж. П. Сартр использует в качестве единиц восприятия, образующих феноменальную воронку, предметы, наделяя их способностью нарушать эмоциональное равновесие главного героя: «Предметы не должны нас БЕСПОКОИТЬ: ведь они не живые существа». Аутентичность человека может быть преобразована единичным проявлением окружающего мира. [7].
Реальность имеет субстанциональную емкость, в которой вязнет время, предметы и люди, которые для главного героя — лишь существующие внешние оболочки, такие же ненужные, как черты собственного лица. Сартр связывает крепким узлом проблему смысла жизни и дуалистические основания бытия человека. Он не дает своему персонажу возможность выбирать и отвечать за выбор. Вся мнимая власть распоряжаться собой нивелируется тошнотой — избыточным существованием, ведущим к пустоте.
Если все стремиться к пустоте, в какой бы внешней форме выражено не было, то какой смысл в свободе? Если все ценности жизни вовсе и не часть жизни и даже не ценности, то зачем нужна ответственность? Если все сущее, в конечном счете, — «лишнее даже в своем небытие», то какая альтернатива выбора может существовать? Ответ кроется в субъекте и конкретном феноменологическом подходе переживания проявлений мира. Но Сартр, провозглашает идею выхода сквозь толщи существования, и подлинного выявления через творческий акт.
Это необходимо чтобы самоотождествить себя в творчестве, которое, как порыв души, чувство вне времени и вне существования. Творческий результат даст возможность самоактуализироваться, а также, станет чистой экзистенцией для другого человека. [284-286]
Таким образом, чтобы обрести надёжную опору в этом мире необходимо оценить состояние своего «Я» и внутреннего мира, обнаружить в себе способности, увидеть необходимость революционного изменения своего восприятия ради достижения новых творческих и духовных возможностей.
Автор Шпеннглер Любовь Станиславовна
